Прошло три месяца с моей последней записи, но писать о музыке, старой и новой, не приходится. В начале зимы я слушал новый альбом Матаны Робертс, и думал, как же здорово она своим джазом рассказывает о невзгодах своих предков и всего народа. Но проникнуться ее историей не получилось, ибо случалась жизнь. 
   И тут можно было рассказать, о том, что, мол, новый альбом Silver Mt. Zion особо способствовал возведению баррикад, или о совершенно фантастическом концерте старого Океана Эльзы на Майдане, что еще не знал пожара и крови. Или, в конце концов, о том, как нам дальше кричать свой хардкор-панк… Все это не имеет никакого смысла. Не потому что музыка плоха – она-то такая как обычно.          
     Но что толку? 

   Со времен второй мировой войны мы придумали, как присобачить к гитаре звукосниматель и услышали, что это круто, потом мы придумали интернет, чтобы все получили свои пятнадцать минут славы. Но все время, без устали, придумывали десятки и сотни новых, более продуктивных способов умерщвления себе подобных... 

    Я вижу суть искусства в человеколюбии. Но скажите мне, какой силы должно быть антивоенное искусство, если все видели фотоснимки с полей Сталинграда, концлагерей Польши, бомбежки Вьетнама, но так ничему и не научились?